(no subject)
Nov. 29th, 2007 03:42 amТри закона робототехники Айзека Азимова
Три закона робототехники — обязательные правила поведения для роботов, впервые сформулированные Айзеком Азимовым в рассказе «Хоровод» в 1942 г.
Законы гласят:
1. Робот не может причинить вреда человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
2. Робот должен выполнять приказы человека в той мере, в которой это не противоречит первому закону.
3. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит первому и второму законам.
Позже, появился и нулевой закон:
0. Робот не может нанести вред человечеству или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был причинён вред.
В эссе «Законы робототехники», Азимов отмечает, что подобные законы справедливы для всех созданных человеком инструментов:
1. Инструмент должен быть безопасным для использования. (Например, у ножей имеются рукоятки.)
2. Инструмент должен выполнять свои функции при условии, что он не представляет ни для кого никакой опасности.
3. Инструмент должен оставаться в целости и сохранности во время его использования, если только его уничтожение не продиктовано соображениями безопасности или если это не входит в его функцию.
Есть мнение, что эти три закона могут быть применены ко всему, что создано для блага человека. В этом случае, под это определение попадают любые социальные институты, в т.ч. государство:
1. Государство не должно вредить человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
2. Государство должно выполнять свои функции, если они не противоречат Первому Закону.
3. Государство должно заботиться о своей безопасности, если это не противоречит Первому и Второму законам.
На основе первого закона сформулированы законы человекоориентированных интерфейсов.
1. Компьютер не может причинить вред данным пользователя или своим бездействием допустить, чтобы данным был причинён вред.
2. Компьютер не должен тратить впустую ваше время или вынуждать вас выполнять действия сверх необходимых.
Три закона робототехники — обязательные правила поведения для роботов, впервые сформулированные Айзеком Азимовым в рассказе «Хоровод» в 1942 г.
Законы гласят:
1. Робот не может причинить вреда человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
2. Робот должен выполнять приказы человека в той мере, в которой это не противоречит первому закону.
3. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит первому и второму законам.
Позже, появился и нулевой закон:
0. Робот не может нанести вред человечеству или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был причинён вред.
В эссе «Законы робототехники», Азимов отмечает, что подобные законы справедливы для всех созданных человеком инструментов:
1. Инструмент должен быть безопасным для использования. (Например, у ножей имеются рукоятки.)
2. Инструмент должен выполнять свои функции при условии, что он не представляет ни для кого никакой опасности.
3. Инструмент должен оставаться в целости и сохранности во время его использования, если только его уничтожение не продиктовано соображениями безопасности или если это не входит в его функцию.
Есть мнение, что эти три закона могут быть применены ко всему, что создано для блага человека. В этом случае, под это определение попадают любые социальные институты, в т.ч. государство:
1. Государство не должно вредить человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
2. Государство должно выполнять свои функции, если они не противоречат Первому Закону.
3. Государство должно заботиться о своей безопасности, если это не противоречит Первому и Второму законам.
На основе первого закона сформулированы законы человекоориентированных интерфейсов.
1. Компьютер не может причинить вред данным пользователя или своим бездействием допустить, чтобы данным был причинён вред.
2. Компьютер не должен тратить впустую ваше время или вынуждать вас выполнять действия сверх необходимых.
(no subject)
Nov. 27th, 2007 01:41 amЛанцелот. Я освободил вас, я убил Дракона! А вы, что сделали? Что же мне делать с вами?
Бургомистр. Плюнуть на них. Эта работа не для вас. Мы с Генрихом
прекрасно управимся с ними. Это будет лучшее наказание для этих людишек.
Берите под руку Эльзу и оставьте нас жить по-своему. Это будет так гуманно,так демократично.
Ланцелот. Не могу.
(c) Е.Шварц. Дракон.
Бургомистр. Плюнуть на них. Эта работа не для вас. Мы с Генрихом
прекрасно управимся с ними. Это будет лучшее наказание для этих людишек.
Берите под руку Эльзу и оставьте нас жить по-своему. Это будет так гуманно,так демократично.
Ланцелот. Не могу.
(c) Е.Шварц. Дракон.
(no subject)
Nov. 9th, 2007 02:00 am"... Достоинство - это внешнее прявление непоколебимого самоуважения. Оно делает человека человеком. Это - глубокая вера в то, что человек скорее умрет, чем позволит другим презирать себя. Выражение подобного отношения в социальном поведении неизбежно вынуждает людей сохранять дистанцию. В некотором смысле Дзётё предлагает нам стать людьми, которые не располагают к себе окружающих".
(c)Юкио Мисима. Хагакурэ.
(c)Юкио Мисима. Хагакурэ.
(no subject)
Oct. 17th, 2007 02:03 am"... Разговор с таксистом вдруг осветил мне суть писательской деятельности. Мы пишем книги, потому что наши дети не интересуются нами. Мы обращаемся к анонимному миру, потому что наша жена затыкает уши, когда мы разговариваем с ней.
Вы, пожалуй, возразите: в случае с таксистом речь идёт о графомане и никоим образом не о писателе. Стало быть, прежде всего нам нужно уточнить понятия. Особа, пишущая любовнику по четыре письма на дню, не графоманка, а влюблённая женщина. Но мой приятель, делающий фотокопии своей любовной переписки, чтобы однажды издать её – графоман. Графомания – это желание писать не письма, дневники, семейные хроники (то есть писать для себя или для своих самых близких), а писать книги (то есть обретать аудиторию неизвестных читателей).
В этом смысле страсть таксиста и страсть Гёте одинакова. Гете от таксиста отличает не иная страсть, а иной результат страсти.
Графомания (страсть писать книги) закономерно становится массовой эпидемией при наличии трёх условий развития общества:
1) Высокого уровня всеобщего благосостояния, дающего возможность людям отдаваться бесполезной деятельности;
2) Высокой степени атомизации общественной жизни и вытекающей отсюда тотальной разобщённости индивидуумов;
3) Радикального отсутствия больших общественных изменений во внутренней жизни народа.
(С этой точки зрения мне представляется знаменательным, что во Франции, где, по существу, ничего не происходит, число писателей в двадцать один раз больше, чем в Израиле. Кстати, Биби точно выразилась, заявив, что если смотреть со стороны, она ничего не пережила. Именно это отсутствие жизненного содержания, эта пустота и является мотором, принуждающим её писать.)
(c) Милан Кундера «Книга смеха и забвения».
Вы, пожалуй, возразите: в случае с таксистом речь идёт о графомане и никоим образом не о писателе. Стало быть, прежде всего нам нужно уточнить понятия. Особа, пишущая любовнику по четыре письма на дню, не графоманка, а влюблённая женщина. Но мой приятель, делающий фотокопии своей любовной переписки, чтобы однажды издать её – графоман. Графомания – это желание писать не письма, дневники, семейные хроники (то есть писать для себя или для своих самых близких), а писать книги (то есть обретать аудиторию неизвестных читателей).
В этом смысле страсть таксиста и страсть Гёте одинакова. Гете от таксиста отличает не иная страсть, а иной результат страсти.
Графомания (страсть писать книги) закономерно становится массовой эпидемией при наличии трёх условий развития общества:
1) Высокого уровня всеобщего благосостояния, дающего возможность людям отдаваться бесполезной деятельности;
2) Высокой степени атомизации общественной жизни и вытекающей отсюда тотальной разобщённости индивидуумов;
3) Радикального отсутствия больших общественных изменений во внутренней жизни народа.
(С этой точки зрения мне представляется знаменательным, что во Франции, где, по существу, ничего не происходит, число писателей в двадцать один раз больше, чем в Израиле. Кстати, Биби точно выразилась, заявив, что если смотреть со стороны, она ничего не пережила. Именно это отсутствие жизненного содержания, эта пустота и является мотором, принуждающим её писать.)
(c) Милан Кундера «Книга смеха и забвения».
"Переоценка экономического фактора в обществе и человеческом духе была в известном смысле естественным результатом рационализма и утилитаризма, убивших таинство и провозгласивших человека свободным от вины и греха. При этом забыли освободить его заодно от глупости и близорукости, и он оказался теперь призванным и способным осчастливить мир по шаблону своей собственной банальности". (с)
Надо автора-то указать?:-)
Надо автора-то указать?:-)
(no subject)
Sep. 5th, 2007 03:19 amЯ утверждаю, что в серьезных делах надо быть серьезным, а в несерьезных – не надо. Божество по своей природе достойно всевозможной блаженной заботы, человек же, как мы говорили раньше, это какая-то выдуманная игрушка бога, и по существу это стало наилучшим его назначением. Этому-то и надо следовать; пусть каждый мужчина и каждая женщина пусть проводят свою жизнь, играя в прекраснейшие игры, хотя это и противоречит тому, что теперь принято.
(с) Платон
(с) Платон